Есть некий час — как сброшенная клажа:
Когда в себе гордыню укротим.
Час ученичества, он в жизни каждой
Торжественно-неотвратим.
Марина Цветаева
Я думаю, встреча с учителем — это дар. Но дары даются в ответ на какую-то просьбу. Ты еще даже не знаешь, или не осознаешь, но что-то в тебе требует, что-то хочет вот этого — чтобы тебя учили. В нашей стране, к сожалению, редко бывает настоящая потребность в учителе. Ученичество ко многому обязывает. Ты должен быть готов принимать волю другого.
Учитель — это человек, который будет тебя поправлять, и чем больше он доверяет ученику, тем решительнее поправляет. Поскольку я сама преподавала в университете и заметила, что у нас люди очень мало готовы меняться и слушать другого. Слушают с интересом — и уходят такими же, как пришли. Сравнивая с опытом преподавания в Англии, могу сказать, что там есть студенты, которые гораздо легче к этому относятся, хотят меняться и меняются. У нас же, в общем-то, господствует больное самолюбие. Оно включается слишком рано, тогда, когда человек должен еще не «стоять на своем» во что бы то ни стало, а действительно слушать другого.
Ольга Седакова
Когда в себе гордыню укротим.
Час ученичества, он в жизни каждой
Торжественно-неотвратим.
Марина Цветаева
Я думаю, встреча с учителем — это дар. Но дары даются в ответ на какую-то просьбу. Ты еще даже не знаешь, или не осознаешь, но что-то в тебе требует, что-то хочет вот этого — чтобы тебя учили. В нашей стране, к сожалению, редко бывает настоящая потребность в учителе. Ученичество ко многому обязывает. Ты должен быть готов принимать волю другого.
Учитель — это человек, который будет тебя поправлять, и чем больше он доверяет ученику, тем решительнее поправляет. Поскольку я сама преподавала в университете и заметила, что у нас люди очень мало готовы меняться и слушать другого. Слушают с интересом — и уходят такими же, как пришли. Сравнивая с опытом преподавания в Англии, могу сказать, что там есть студенты, которые гораздо легче к этому относятся, хотят меняться и меняются. У нас же, в общем-то, господствует больное самолюбие. Оно включается слишком рано, тогда, когда человек должен еще не «стоять на своем» во что бы то ни стало, а действительно слушать другого.
Ольга Седакова